Еще иначе все это смотрело позднею осенью, когда пойма чернела и покрывалась лужами, когда черные, бархатные султаны становились белыми, седыми, когда между ними уже не мелькали бахромчатые повязочки и самый ситник
валился в воду, совершенно обнажая подопревающие цибастые ноги гренадер.
Неточные совпадения
Любаша вдруг выскочила из кресла, шагнула и, взмахнув руками, точно бросаясь
в воду,
повалилась; если б Самгин не успел поддержать ее, она бы с размаха ударилась о́ пол лицом. Варвара и Татьяна взяли ее под руки и увели.
— Подрядчика, батюшка. Стали мы ясень рубить, а он стоит да смотрит… Стоял, стоял, да и пойди за
водой к колодцу: слышь, пить захотелось. Как вдруг ясень затрещит да прямо на него. Мы ему кричим: беги, беги, беги… Ему бы
в сторону броситься, а он возьми да прямо и побеги… заробел, знать. Ясень-то его верхними сучьями и накрыл. И отчего так скоро
повалился, — Господь его знает… Разве сердцевина гнила была.
Эта же молодая и попрощалась-то совсем не так, как другие девки: как
повалилась спервака отцу
в ноги, так тут и осталась, и не то чтобы причитала, как водится по обычаю, — слова не вымолвит, только убивается; взвыла на весь двор, на всю избу, ухватила старика своего за ноги, насилу отняли:
водой отливали!
Глоток
воды оживляет его на несколько минут, но
в конце концов человек без памяти
валится на пыльную и жесткую дорогу.
Он залпом выпил пол чайного стакана. Сладкая жидкость подействовала через пять минут, — мучительно заболел левый висок, и жгуче и тошно захотелось пить. Выпив три стакана
воды, Коротков от боли
в виске совершенно забыл Кальсонера, со стоном содрал с себя верхнюю одежду и, томно закатывая глаза,
повалился на постель. «Пирамидону бы…» — шептал он долго, пока мутный сон не сжалился над ним.
Ямщики сложили весла и тяжело перевели дыхание… Кругом стояла будто белая стена, а на небольшой площадке
воды у самой лодки густо
валились белые хлопья, таявшие
в воде и тотчас сменявшиеся другими…
Один раз его пускали на медведя, и он вцепился медведю
в ухо и повис, как пиявка. Медведь бил его лапами, прижимал к себе, кидал из стороны
в сторону, но не мог оторвать и
повалился на голову, чтобы раздавить Бульку; но Булька до тех пор на нем держался, пока его не отлили холодной
водой.
Множество всяких узлов, вещей, и хламу, и редкостей, оружие, картины, бронзы, китайские вазы, редкие книги и груды вообще книжного товару, домашняя утварь, железо, мебель — все это
валилось с берега, через чугунную решетку, на суда, но великое множество из этих вещей падало
в воду и тонуло.
Сколько из них, бывало,
в ожидании
воды, присядут к колесу бочки и тотчас же засыпают глубоким сном; сколько, бывало,
валились с ног на мостовую
в совершенно бесчувственном состоянии; один стал было коленами на подножку, склонил голову на дроги, да так и остался недвижим: никакими усилиями не могли его растолкать — он онемел совершенно.
Полояров почти
повалился в подставленное ему кресло, трясущеюся рукою взял от чиновника стакан и жадно вытянул из него всю
воду. Всхлипыванья стали меньше. Через несколько минут он сделался гораздо спокойнее, но все-таки
в величайшем смущении чувствовал, что глаз поднять не может ни на своего столь внимательного допросчика, ни на глубоко пораженного Устинова, и особенно на Устинова.
Далее ничего не помню. Помню, что пил водку, ел раков… Кажется, куда-то тащил меня городовой… Был
в каком-то трактире… Кажется, упал
в воду. Марья Дементьевна уверяет, что пришел я с дьячком домой на другой день поутру,
в одиннадцать часов, и
повалился спать.